— И что, Сталин вот так просто взял и согласился? Но почему? Разве СССР и США тогда не враждовали?
Честно говоря, Димка не слишком интересовался недавней историей, знал её в рамках школьной программы. А там говорилось о жёстком противостоянии двух держав в начале пятидесятых, о создании атомной бомбы и войне в Корее. А тут — предложить вождю, известному своей подозрительностью, порой, на грани паранойи, не просто заключить союз со смертельным врагом, а ещё и передать ему сведения, перед которыми бледнеют любые ядерные секреты!
Геннадий Борисович пожал плечами.
— Сейчас это, наверное, выглядит достаточно странно. Но, видишь ли, Иосиф Виссарионович обладал поразительной интуицией, и привык на неё полагаться в самых важных государственных вопросах. Конечно, это не отменяет того, что он детально вникал во все подробности, прежде чем принять решение — но, я думаю, что в данном случае он опирался именно на интуицию. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем все подробности, разве что, лет через сто, когда это будет интересовать только историков, но уже через полтора месяца после той памятной беседы была в полнейшей тайне созвана научная конференция из ведущих учёных обеих стран. На которой и были выработаны рекомендации правительствам: как можно скорее бросить все силы на разработку нового проекта, получившего название «Космический батут». Были заключены соглашения о совместной работе по освоению Космоса и поставлена ближайшая цель — экспедиция на Луну для поисков второго «звёздного обруча». Извлечённые из архивов результаты американских исследований по проекту «Рейнбоу», как и ожидалось, дали новый, сильнейший импульс научным исследованиям. Вскоре состоялся большой прорыв, и учёные с уверенностью обещали создать первую рабочую установку уже через десять-пятнадцать лет.
— Но это ведь был только «космический батут», верно? — спросил Димка. — До этого самого «обруча», позволявшего путешествовать к звёздам, ему ещё далеко…
— Да, примерно как плоту из брёвен бальсы до подводной лодки с корпусом из титана и винтом, вращаемым энергией ядерного реактора. — согласился инженер. — Но не забывай, что именно на таком плоту Тур Хейердал и его товарищи пересекли Тихий океан. Так что мы, земное человечество, на верном пути. «Маленький шаг для одного человека…» — помнишь?
— «…и огромный скачок для всего человечества.» — закончил знаменитую фразу американского астронавта Димка. — Нейл Армстронг, миссия «Аполлона-11»
— Именно. Это самый маленький шаг состоялся в семьдесят втором году первый рабочий «Космического батута», установленный здесь, на Байконуре, забросил на околоземную орбиту спутник связи. Он был совсем небольшой и проработал недолго, всего полгода — но за это время была построена новая установка в Штатах, на мысе Канаверал. Она отправила груз уже на орбиту Луны — автоматический зонд, которому предстояло совершить посадку на поверхность спутника нашей планеты. К сожалению, связь с зондом была потеряна, но было уже ясно: установка действует, и весь вопрос в том, чтобы довести её до ума. На это понадобилось всего три года, а результаты мы наблюдали несколько дней назад.
— Ясно… — кивнул Димка. — А можно вопрос?
— Я полагаю, и не один? — улыбнулся Геннадий Борисович. — Валяй, чего уж теперь…
— Я о совместной экспедиция на Луну. Тогда сообщили, что была обследована какая-то пещера в кратере вблизи места посадки. Это что, как-то связано с поисками второго артефакта?
— Именно. И эти поиски увенчались успехом. В глубокой каверне в стене одного из лунных кратеров, ровно там, где это и было указано на первом «звёздном обруче», удалось найти второй «обруч» — к сожалению, наполовину уничтоженный, видимо, прямым попаданием крупного метеора. Однако, часть надписей на его поверхности удалось разобрать, и теперь учёные уверены, что всё поняли правильно. Раса создателей «звёздных обручей» действительно путешествовала когда-то по всей Галактике, причём могли даже обходиться без кораблей — на некоторых планетах, в частности, на Земле и Луне, «звёздные обручи» были установлены прямо на поверхности, что позволяло переместиться за сотни и тысячи световых лет так же легко, как выйти в калитку в заборе.
— Ясно. Наверное, из-за этого и лунную базу решили там строить? Ведь вряд ли находку смогли тогда доставить на Землю…
— Верно мыслишь, студент. — кивнул инженер. — Штука тяжеленная и здоровая, они не то, что переправить её к посадочным модулям — выкопать целиком из лунного грунта не сумели, так и оставили, пометив вешками и радиомаяками, питающимися от изотопных элементов. И, конечно, когда принимали решение о месте для будущего лунного поселения — именно это и стало решающим фактором. К тому же, в глубине этой каверны нашли залежи водяного льда, и это стало дополнительным и очень важным аргументом в пользу выбора места.
— А что, аргументы против тоже были? — сощурился Димка.
— Были, куда ж без них. Есть там несколько непростых моментов, связанных, по большей части с сейсмоактивностью — оказывается, Луну тоже нет-нет, да трясёт. Но об этом, с твоего позволения, в другой раз.
Какое-то время они шли молча. Димка на ходу переваривал полученную информацию. Получалось не очень.
— Ну что, студент, ещё вопросы есть? — Геннадий Борисович вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет «Космос» — их, Димка это знал точно, хоть сам и не курил, недавно начали выпускать на московской табачной фабрике «Ява». Стоила новинка шестьдесят копеек. Инженер повертел тёмно-синюю, с красной звездой и стилизованным изображением ракеты, пачку и вдруг решительно скомкал её, огляделся, и швырнул в ближайшую урну.
— Врачи велели бросать — вот, борюсь с соблазном. — объяснил он. — Да ты не стесняйся, спрашивай, я уже смирился, что ты меня весь вечер пытать будешь.
— И мне предстоит принять во всём этом участие.
— Нам. — инженер проводил взглядом смятую пачку, как показалось Димке, с некоторым сожалением. — Нам — мне, тебе и ещё многим другим. На станции «Остров-1» будет работать не менее полутысячи человек, и часть техников для обслуживания орбитального «космического трамплина» решено обучить из таких как ты, студентов последних курсов профильных ВУЗов. Скажу тебе больше: в скором времени и у нас и в Штатахбудут созданы специальные учебные заведения, где будут готовить специалистов для проекта «Великое Кольцо» — и поверь, это будут далеко не одни инженеры! Космические врачи, пилоты орбитальных кораблей, монтажники, да хотя бы повара и садовники для будущих гидропонных оранжерей!
— Но если грузы на станцию будет доставлять так просто, то зачем же на орбите ещё и гидропоника? Не легче ли возить свежие овощи и фрукты с Земли?
— На всякий случай, студент, на всякий случай. И потом — будет ведь ещё постоянное поселение на Луне, и когда ещё там смонтируют приёмный «космический батут»? А провизия и кислород понадобятся сразу. Его ведь тоже будут строить с размахом, не на десяток-другой учёных, а сразу на несколько сотен обитателей — так что и гидропоника ох, как пригодится!
— Скажите, Геннадий Борисович… — Димка слегка замялся, но всё же решился спросить. — Почему вы мне так легко всё это рассказываете? Ведь раз никто — из обычных людей, я имею в виду, — не знает ни о гобийском артефакте, ни о лунной находке, ни об истинной подоплёке «Программы Трёх» — значит, всё это держится в секрете? А я ведь всего-то подписку о неразглашении давал…
— Ну, подписка — дело серьёзное, и я бы не рекомендовал тебе с ней шутить. — усмехнулся Димкин собеседник. — но дело, конечно, не в подписке. Ты прав, разумеется: вся программа наглухо засекречена — «чернее ночи», как говорят наши американские коллеги. Но фокус в том, что работы вышли на такую стадию, когда у них задействовано огромное количество людей, и скоро скрывать что-либо станет уже невозможно. Так что в течение ближайших двух месяцев о программе «Великое Кольцо» — такое официальное название она получит, решение на этот счёт уже принято — будет объявлено с трибуны ООН. А после этого… — тут инженер снова улыбнулся.— После этого, друг ты мой Дмитрий Олегыч, наш мир изменится до неузнаваемости.